Записки из известных всем происшествиев - Страница 31

В дни царствования своего император Александр восстановил Дворянскую грамоту, нарушенную отцом его; совершенно уничтожил тайную канцелярию, даже велел не упоминать ее названия, а производить секретные дела в обыкновенных публичных присутственных местах и присылать на обревизование в первый Сената департамент. И как в то время случилось, что одного в Тамбовской губернии раскольника духоборской секты судили в неповиновении верховной власти, который не признавал совсем государя, то уголовная палата и присудила его к смертной казни и наместо оной к жестокому наказанию кнутом и к ссылке в Сибирь на вечную каторжную работу. Но как в угождение милосердию государя Сенат не хотел его осуждать так строго, то и не знали, что с ним делать, дабы, с одной стороны, не потакнуть ненаказанностью неуважению вышней власти, а с другой, не наказать и не обременить выше меры преступления точным исполнением закона. Державин сказал: "Поелику императрица Екатерина в наказе своем советовала наказание извлекать из естества преступления, и как сущность вины его состоит в том, что не признает он над собою никого, то и отправить его одного на пустой остров, чтоб жил там без правительства и без законов, подобно зверю". Все на мнение сие согласились: так и сделано. «…»

Государь приказал Державину чрез князя Зубова написать организацию, или устройство, Сената. Оно и написано в духе Екатерины, то есть сообразно ее учреждению о управлении губерний; ибо регламенты Петра Великого смешивали в себе все вышеупомянутые власти, то они и не могли делать гармонического состава в управлении империи. Хотя не удостоилась сия организация письменной конфирмации государя и не обнародована, но Державин получил в Москве при коронации за нее орден св. Александра Невского.

Едва же приехал из Москвы, а именно в ноябре месяце 23-го числа ввечеру, Державин был позван чрез ездового к государю. Он предложил ему множество изветов, от разных людей к нему дошедших о беспорядках, происходящих в Калужской губернии, чинимых калужским губернатором Лопухиным, приказывая, чтоб ехал в Калугу и открыл злоупотребления сии формально обозрением своим как сенатор, сказывая, что по тем изветам нарочно посланными от него под рукою уже ощупаиы, так сказать, все следы, и остается только открыть их официально. Державин, - прочетши сии бумаги и увидев в них наисильнейших вельмож замешанных, на которых губернатор надеясь чинил разные злоупотребления власти своей, а они его покровительствовали, - просил у императора, чтоб он избавил его от сей комиссии, объясняя, что из следствия его ничего не выйдет, что труды его напрасны будут и он только вновь прибавит врагов и возбудит на себя ненависть людей сильных, от которых клевет и так он страждет. Император с неудовольствием возразил: "Как, разве ты мне повиноваться не хочешь?" - "Нет, ваше величество, я готов исполнить волю вашу, хотя бы мне жизни стоило, и правда пред вами на столе сем будет. Только благоволите уметь ее защищать; ибо все дела делаются чрез бояр. Екатерина и родитель ваш бывали ими беспрестанно обмануты, так что я по многим поручениям от них «…!» хотя все, что честь и верность требовали, делал, но правда всегда оставалась в затмении, и я презираем". - "Нет! - с уверительным видом возразил император, - я тебе клянусь, поступлю как должно". Тогда отдал он ему изветы и все бумаги от посланных от него потаенно, для разведывания и поверки изветов к нему доставленные, примолвив: "Еще получишь в Москве от коллежского советника Каразина. А между тем заготовь и принеси ко мне завтра указ к себе и к кому должно об открытии кратким обозрением злоупотреблений в Калужской губернии". Державин без огласки сие на другой день исполнил: принес к нему для подписания к себе указ, в котором было приказано отправиться ему секретно под предлогом отпуска в Калугу и там сперва поверить изветы с гласом народа, и когда они явятся сходны, тогда открыть формальное свидетельство губернии.

Вследствие чего на другой день, то есть января 5-го дня 1802 года, отправился он без огласки в Калугу… «…»

…быстрое следствие не могло не обнаружить истины. Открылись злоупотребления губернатора: в покровительстве смертоубийства, за взятки, «…» в требовании взяток себе «…» и в прочих неистовых, мерзких и му-чительских поступках, в соучастии с архиереем, о чем подробно описывать было бы здесь пространно; каковых, как то важных уголовных и притеснительных дел открыто следующих до решения Сената и высочайшей власти 34, не говоря о беспутных, изъявляющих развращенные нравы, буйство и неблагопристойные поступки губернатора, как то: что напивался пьян и выбивал по улицам окны, ездил в губернском правлении на раздьяконе верхом, приводил в публичное Дворянское собрание в торжественный день зазорного поведения девку, и тому подобное, каковых распутных дел открылось 12-ть, да беспорядков по течению дел около ста. Но как злоупотребитель власти губернатор был сам в губернии и управлял оною, то и не смели сельской и градской полиции чиновники доводить в точности на своего начальника; что они повеления его исполняли, то сами по себе затмевались некоторые истины; а потому Державин, послав нарочного курьера в Петербург, испросил у императора позволения удалить губернатора от должности и препоручить оную до указа вице-губернатору. «…»

С сим запасом прибыл в Петербург в первых числах апреля. Приехав во дворец, приказал доложить, но не был принят, а приказано приезжать на другой день. Будучи допущен, увидел суровую встречу государя, который сердито сказал ему: "На вас есть жалобы". - "Я знаю, государь, - сказал Державин, - вы мне изволили прислать их подлинником". - "Для чего же это?" - "Я вас теперь, - ответствовал Державин, - пространным объяснением не обеспокою, которое изволите прочесть со временем, не торопясь, а теперь смею только представить подлинный к вашему величеству рапорт губернатора от 31-го января, в котором он вам доносит, что жестокими моими поступками в заведенной мною тайной канцелярии губерния вся встревожена и что он ожидает дурных последствий от народа". - "Так, - государь сказал, - я этот рапорт видел и послал его к вам. Что вы мне на него скажете?" - "Я ничего не скажу, - сказал Державин, - а вот другой рапорт того же губернатора ко мне от того же самого месяца и числа, в котором он меня уведомляет, как и повседневно то делал, что в губернии все обстоит благополучно". - "Как! - вскрикнул государь, взглянув на тот и на другой рапорты, - так он бездельник! Напиши указ, чтоб судить его". - "Нет, государь! - возразил смело Державин, - позвольте мне теперь не повиноваться". - "Как?" - "Так: когда вы изволили во мне усомниться, то не угодно ли будет вам лучше удостовериться во мне и приказать пересмотреть мое следствие, нет ли в нем каких натяжек к обвинению невинности". - "Хорошо", - и в ту же минуту приказал составить комитет, назнача в него членами: графа Александра Романовича Воронцова, графа Валериана Александровича Зубова, графа Николая Петровича Румянцева и его, Державина, для объяснений в случае каких неясностей, сказав, чтоб рассмотрели в подробности все бумаги и вошли бы к нему с докладом за общим всех подписанием, заготовя при том и проекты указов, кому и куда какие следуют.